Прорыв позицией защиты Москвы при Ильинском

С этого момента продолжилось наступление 3 пехотной дивизии. На склоне к реке Выпрейка по обе стороны от шоссе атакующий 29-й пехотный полк залёг под массированным сосредоточенным огнём, также управляемым артогнём и сильно заминированной заболоченной поймой реки было сковано дальнейшее продвижение. Даже мощная поддержка нашей артиллерией не могла помочь продвинуться вперёд.

Установленные подразделения 3-ей пехотной дивизии передаются в подчинение 19-й танковой дивизии, которая решается перенести направление главного удара с малоперспективного вдоль шоссе в точку примерно 4 км южнее, между сильно укрепленным районом Бол.Шубинка — Выглово и основной целью Ильинское, по-видимому, это слабое место в сильной русской обороне. На местности ситуация оказалась лучше, чем ожидалось после изучения карты. Можно было продвинуться к этому месту благодаря лесным пролескам и пустошам на западном склоне речки, тем более, что сырая земля уже начинала подмерзать. Войска идут к месту прорыва в последовательности их прибытия к месту сражения. В то время как 19-й танковый разведывательный батальон к югу разведывает и сковывает силы противника около укрепленного района Большая Шубинка –Выглово , усиленный 2ой батальон 74 полка и  первый дивизион 19-го артполка к северо-западу от этого места приближаются к вечеру 14 октября к реке Выпрейка в сторону Пожидаево и находит там никем не занятые укрепления на восточном берегу.  Также они находят одну хорошую мель. Отсюда 74 полк 15 октября  с боем через лес и луг движется  под острым углом к шоссе в тылу русских позиций и достигает примерно в 8 км на восток от Ильинского до деревни Черкассово. Около 14.00 им удается захватить деревню, так как в деревне не было четко организованной обороны, и держат ее в течение нескольких дней, несмотря на яростные контратаки русских, тем самым перерезают важную линию снабжения защитникам линии обороны. Отделение 27 танкового полка выдвинулось к 74 полку на подкрепление. Наш полк после 40 км марша  миную Медынь достиг деревни Старое Рыбино. Отсюда в пешем порядке полк движется на юго-восток. Лесная дорога просто катастрофическая. Мужчины до лодыжек тонут в грязи. Таким образом тяжелое вооружение остается не с нами. Очень холодно и ветрено. К полудню 1-ый батальон достигает отмели при Пожидаево и входит в подчинение 74-ому полка. Штаб полка и 2-ой батальон прибывают  к мели сразу после полудня. Полк получает приказ после переправы через реку, двигаться на север и после достижения деревни, выпустить сигнальные ракеты. Тогда 29 моторизованный полк должен при поддержке всего тяжелого оружия и  танков 27 танкового полка снова приступить к фронтальному нападению. Сообща должно удастся прорвать линию обороны и открыть шоссе на Москву. Разведгруппа сообщила,  что в 3 км на восток от Ильинского на шоссе находится не занятая противником деревня Сергеевка. Теперь весь 2-ой батальон и штаб полка двигаются  к разведгруппе вперед и достигают абсолютно покинутой вытянутой уличной деревни. Виднеются многочисленные следы от бомбометания «штук», но подразделение замечает впервые с удивлением, что абсолютно уважаемое здесь оружие не оказывает значительного действия. Заняв круговую оборону, батальон  готовится к атаке на запад. Взвод отправляется на запад, чтобы установить слабые места в линии обороны, и как только он обнаружит их, он выпускает два последовательных зеленых сигнала. Ночь совершенно тихая и в то же время тревожная. Кажется невозможным, что русские не обнаруживают в своём тылу в 2 км позади своих позиций какого-либо перемещения. Довольно продолжительное время наша разведгруппа никак себя не проявляет.  Вместо этого начинается некоторое оживление в самой деревне Сергиевка и рядом с ней. После того, как мы отбиваем атаку  разведгрупп противника на восточной окраине деревни, по батальону неожиданно начинается артиллерийский обстрел прямой наводкой, подкрепленный минометным огнём, в основном с западного направления. Сперва, это кажется совершенно невозможным, там в это время должна была быть наша собственная группа. Так просто не может быть, что наша группа была взята в плен или уничтожена без признаков боевых действий (бесшумно). Наступила кратковременная передышка и враг понимает смертельную опасность в сердце его системы позиций. Теперь он обрушивает огонь всеми видами оружия на проникнувший полк, который находится без тяжелого оружия в безнадежном положении. Кроме оружия пехоты из бункеров и полевых позиций на западе и к северу от деревни, многочисленные зенитные орудия на востоке деревни переносят всю мощь своего огня на место, на котором располагается наш полк без всякого укрытия. Горящие дома освещают врагу поле боя. Напротив, действие собственного оружия направленного в непроницаемую темноту, остается без узнаваемого успеха.  Имеются тяжелые потери при всех единицах. Настроение в подразделениях падает, хотя еще недавно они могли думать, что добились успеха. Чувствуюм себя так, как попали в засаду, на открытой и уязвимой местности. Спрашиваем себя, где же атака 29ого,  все же, они должны видеть сигнальные ракеты или видеть мерцание горящей деревни или, по крайней мере, боевой шум.  Эта ночь  похожа на ад. Однако кто знает, что ждет нас утром. Потери возрастают, боеприпасы заканчиваются. Командиром полка принимается горькое, но необходимое решение приказать ночное отступление на исходную позицию. Отход должен начаться с транспортировки раненных. Однако 7 рота настаивает на том, что необходимо дождаться  возвращения разведгруппы из Ильинского. Дальше усиливается сила вражеского обстрела, по Сергеевке ведется сконцентрированный обстрел с трех сторон из зенитных орудий и минометов. Однако все тот же обстрел с трех сторон также препятствует проведению вражеских контроатак.  Все больше домов объято огнем, солдаты пытаются укрыться в  темных домах и каждое попадание туда приносит все новые жертвы. Подполковник Брун в этот отчаянный момент подбадривает солдат и дает эффективные указания, которые должны снизить потери. Наконец он отказывает просьбе  старшего лейтенанта Джона ждать пропавшую разведгруппу и отдает приказ об отходе батальона с о всеми раненными под прикрытием 7ой роты. 7ая рота еще раз прочесывает всю местность под освещение от горящих домов. Наш отход остается не скрытым для противника и обстрел с востока переносится на восточную окраину деревни. Прислоняясь к забору дома, последние бойцы находят двух погибших бойцов. Первый из них Обер –фельдфебель Юрген, первый в полку получивший железный крест, второй фельдфебель Hopperdietzel, первый из второго батальона получивший железный крест за взятие Варшавы. В то время как последние солдаты 7ой роты прячась за дом пытаются выйти из под обстрела, в этот момент снаряд выпущенный из зенитного орудия попадает в угол дома и все солдаты кроме командира 7ой роты погибают. Тяжелораненый командир продолжает отход вместе с батальоном. При этом 29 полк не принимает никаких атакующих действий. После наступления темноты использование танков стало бессмысленным, так как местность была заминирована. В 02.00 ночи докладывал Лейтенант 73 полка откомандированный в 29 полк. Он пробился с разведгруппой через русские позиции и минные поля только с несколькими солдатами. Он описывал ад, в котором они оказались. Должен ли теперь 29 полк начать ночную атаку, для того чтобы пробиться к 73 полку? Очевидно, что это было уже поздно, тем более что 29 полк отошел от исходного для атаки положения. Команда для атаки отдана не была. Только днем полк снова получает связь с внешним миром. Это происходит на обратном пути к отмели. Бригадный командир сразу собирает походные кухни, транспорт с боеприпасами и направляется к нам навстречу к отмели. После встречи на отмели, он разговаривает с валящимися от усталости солдатами, в глазах которых он видит весь ужас прошедшей ночи. Однако он дает приказ по полку, после короткого отдыха и пополнения боеприпасами снова повернуть назад и ударить по Ильинскому с юга еще раз. То, что не мог сделать 2-ой батальон со свежими силами против застигнутого врасплох противника, должны сделать остаток батальона против отдохнувшего и уже готового к нападению противника. После всех поражений, после полудня пришла большая радость. Отправленный в ночь на разведку взвод вернулся без существенных потерь. Взвод пробился без соприкосновения с противником через Ильинское вплоть до разрушенного моста через Лужу и выпустил, как было оговорено сигнальные ракеты, хотя они и не были замечены батальоном. Эти сигнальные ракеты заставили Ильинское «проснуться». Занесенные снегом купала бункеров стали обстреливать взвод и им пришлось отступить и окапаться от обстрела на север. Взвод надеялся, что батальон придет ему на помощь и не менял своего положения, чтобы утром не попасть под огонь своих пикирующих бомбардировщиков. После того, как утих вражеский обстрел, им удалось отойти дальше на север и соединиться с частями соседних подразделений. Второй батальон 74 полка поступает в подчинение 73 полка и наступает время для ночного наступления. 29 полк выдвигается на позицию для атаки. Прекращается вьюга и таким образом можно использовать стоящую за полком артиллерию. При поддержке танков и артиллерии, фронтальным нападением 29 полк может пробиться только немного вперед.  73 полк непрерывно наступает до южного края Ильинского, враг тем временем занял те бункеры, которые накануне были пусты. Прежде всего, нужно сделать укрепления, чтобы минимизировать потери от русских зенитных орудий.   Полк разворачивается на правом фланге с силами 2ого батальона 74 полка. Приказ из дивизии, из Черкасово танковый полк при поддержки роты выдвигается на марше на запад по шоссе. Эти силы должны нанести удар в спину русской обороны и пройти деревню до моста.  Наконец- то охваченный с трех сторон оборонительный рубеж будет взломан!

Из Черкассово будет выдвигаться четвертая рота средних танков лейтенанта Pfitzner из 27 танкового полка.  Третья рота старшего лейтенанта Westhofen должна сопровождать танки частично на мотоциклах, частично на бронетранспортерах пятой роты. Ранним утром ударная группа должна быть готова выйти из Черкассово. Теперь нет необходимости устанавливать свидетелей этого предприятия, было проведено расследование этого момента, однако у нас есть дневник погибшего. Ефрейтор Грейнер, связной из роты лейтенанта Weshofen записал эти события в свой дневник. Его описание событий:

«В 13.00 ч. мы выстраиваемся. Часть садится на танки. Я еду на шефе на Protzkw. — Сначала танки, потом мы и позади еще раз танки. Наступает оттепель и земляная дорога почти непроходима. 2 бронетранспортера вытаскиваются танками из грязи. Таким образом получается, что когда мы подходим к шоссе, первые танки уже скрылись за горизонтом.» 

Танки могут двигаться только по шоссе, так как прилегающая территория к шоссе засажена деревьями. Ударная группа теперь разорвана. Уже  перед подходом к Сергеевка из леса по пехоте открывают огонь, принуждая ее спрыгнуть с брони танков, танки едут дальше чтобы пробиться через Ильинское, тем не менее два из них подбито. Стрелки принимают бой, при этом не видят противника. Вскоре отставшая группа с командиром роты вступает в соприкосновение с противником.

«Спешившись, мы успешно атакуем несколько зенитных орудий и продвигаемся немного вперед.

Мы продвигаемся строем в канаве по обе стороны улицы. Через  200метров по нам открывают пулеметно-оружейный огонь из леса слева, он заставляет нас залечь. Ситуация становится серьезнее, чем мы ожидали. Мы полагали, что наступая 15 танками мы столкнемся только с незначительным сопротивлением. К тому же канава становится настолько низкой, что нужно ползти почти на животе. Первая половина танков достигла цели наступления, однако не возвращается. Другие танки медленно подходят к нашей возвышенности. В середине трассы стоит уничтоженный немецкий танк, на кротком расстоянии от него другой, который съехал в кювет и не может ехать дальше. Пули свистят над нашими головами и нет возможности даже высунуть голову. Кювет тем временем становится месивом из грязи. Внезапно слева стреляет русская зенитка. Дребезжат провода телеграфа и головной танк горит ярким пламенем, открывается люк башни из которого экипаж бросается в котлован. Опасность в том, что наше наступление остановилось. Танки стоят на шоссе и это верные мишени для зенитки, которая стреляет более точно.

С шипением снаряды проносятся над улицей. Не успели мы отойти от первого шока, как подбивают еще один танк. Экипаж также покидает его. Следом подбиты еще два танка. Мы с ужасом наблюдаем горящие танки и слышим русское «УРА» хотя не видим врага. Наши боеприпасы на исходе. Через полчаса нас охватывает паника. Стоят шесть подбитых танков и все еще стреляет зенитка, это определенно должно быть несколько орудий. Что нам делать? Назад? Тогда мы попадаем под пулеметно-оружейный огонь. Вперед? Кто знает сколько вражеских сил в деревне, а нас кончаются боеприпасы и в этом случае у нас не будет шанса вернуться назад.

Наш командир решается на отход, и в то время как некоторые солдаты поворачивают назад, я поднимаюсь на вершину и узнаю там, что отделение под командованием обер-фельдфебеля Хабермана возобновляет движение в направление деревни.»

Старший лейтенант Вестофен отменяет решение об отходе и приказывает нападать вперед. Снова перебежками солдаты занимают противотанковый ров. Зенитное орудие остается не обнаруженным и мы оказываемся как на тарелке. Очевидец рассказывает дальше.

«Здесь стоит замаскированный пихтами 7ой танк, который вызывает помощь других танков из Ильинсого. Вскоре он получает попадание и загорается. Из танка выбегает лейтенант, мы остаемся без танка. Только бы не началась русская атака! Противотанковый ров, который тянется слева от улицы является нашей защитой. Командирам едва получается успокоить нас. Внезапно крик: «русские наступают!»

Это — пожалуй, решающий момент этого боя. Появление танков и 3 роты посреди позиций русских теперь разделяют их внимание и заставляют раздробить их силы. Атаковавший с юга 73 полк совместно с 1 батальоном 74 полка использует замешательство, и  взламывает сопротивление на широком фронте с последующим занятием деревни с юга. Также разварачивается и развивается фронтальное нападение 29 полка. С запада полк вместе с военными инженерами  19 батальона пытается наладить переправу в районе разрушенного моста.

Вернемся назад к 3 роте, которая должна пройти через критический момент боя „Русские прибывают!» -:

«Все на взводе. Большая часть солдат совершенно потеряла голову. Танки, которые возвращаются из Ильинского, появляются как спасатели. Во главе 2 танка IV! Они подходят и берут на прицел зенитки противника. Но уже после первых выстрелов произведеннымы ими, получает попадание и горит ярким пламенем первый танк. Экипаж выбегает из горящего танка. Вскоре после этого получает попадание  также второй танк. Мы  разочарованы. Никто не думает больше наступать на деревню. Но русские похоже выдохлись. Время от времени они делают небольшие попытки нападения. Зенитка стреляет теперь точно в край кювета. Большой осколок в грудь получает наш унте-рофицер санитарно-медицинской службы, который прибыл к нам не так давно. Он умирает. Наконец, приходит в движение первый противотанковый ров, они хотят достичь деревни в обход. Я прыгаю на склон и двигаюсь вдоль аллеи, которая проходит параллельно к улице и создает некоторую защиту. Все больше приятелей прыгают после меня. Это похоже на ужасную неразбериху. Мы ругаемся между собой. Я передвигаюсь перебежками. Также последние 2 танка полка начинают движение полным ходом. Пули свистят через деревья и это почти  чудо, что никто не погиб. Только один получает огнестрельное ранение в ногу. Я помогаю ему, все пробегают. Они все буквально потеряли разум.

Мы медленно и осторожно идем вперед. Град пуль ослабевает. Он больше не мешает нам.  В 500 м перед нами лежат первые дома деревни. Все больше сигнальных ракет поднимаются вверх. Наконец мы видим немецкие войска. Мы спасены.»

В близкой окрестности шоссе и моста организованное сопротивление советов теперь рухнуло. Линия обороны прорвана и путь по шоссе открыт! Однако еще долго мы получаем  ружейно-пулеметный огонь русских из замоскированных  дотов. Старшего лейтенанта Пфицнер смертельно ранило такой пулей, когда он выходил из его последнего целого танка. После смерти он получает рыцарский крест. Для старшего лейтенанта Вестофена, которого нужно благодарить в той же равной степени, время наград еще не пришло.

Ефрейтор Грейнер, который оставил это описание, погибает позже под Москвой.

На глазах командующего 4ой армией генерала-фельдмаршала фон Клюге 19 арт батальон начинает утром 17 нападение на укрепления к северу.

Здесь русский оказывают все еще жесткое сопротивление и обстреливает временный мост. Между тем,  над первым временным мостом,  отдельные орудия 19 батальона прямой наводкой расстреливают досягаемые до них бункеры. То, что остается, будет уничтожено огнеметами . Вскоре враг отброшен повсюду, что лишает его возможности обстреливать переправу.

Albert Krull «Geschichte des Panzer-Grenadier-Regiments 73»