А.Михайлов

Здравствуйте, друзья! Сегодня мы предлагаем вам продолжение разговора об антисистемах и реакции на них церкви. Всё равно какой. Беда чужебесия коснулась не только христианства. Били антисистемщиков и арабы-исламисты, и персы-митраисты, и тибетцы-буддисты. Не чурались встать за истину конфуцианцы и синтоисты. Да и многие-многие другие. Но только монголы, приверженцы чёрной религии бон, при всей своей веротерпимости смогли удержать Великую Степь (ныне эта территория зовётся Россия) от жутких влияний извращённого ума. Безобразия они не любили очень сильно и носителям зла воли не давали. Все остальные лично участвовали в сказке «сильномогучий богатырь бьётся с драконом о семи головах». На месте свежесрубленной башки всегда вырастала новая, а то и две. Долгая эта история дотянулась до наших дней. И уже нам с вами пора делать выбор. По совести… Как предкам… А они прошли тяжёлыми путями. И свой выбор между Добром и Злом делали сами. И без помощи инквизиции. А вот персы, арабы, католики без вежливых дознавателей с холодными глазами обойтись не смогли…

Антисистемы. Часть 2: Инквизиция.

Началось всё, как водится, давным-давно. В восьмом веке нашей эры пассионарный толчок сплавил воедино старые этносы, вызвав к жизни целостность, что ныне именуем мы «Европа». Процесс шёл непросто и весьма кроваво. Война всех против всех как началась когда-то, так и не прекращалась до самого конца прошлого века. Это может показаться странным. Какое может быть единство при такой войне? Это ж кровные враги… Ан нет! Все распри мигом забываются, как только встаёт вопрос о России, турках или, скажем, арабах. И вот мы уже видим единый фронт и вполне последовательную политику. И чёткое мироощущение: мы – христианский мир, и они – клятые схизматики (русские дикари), от которых самого Бога тошнит! Это прямая цитата. Ребята, извольте видеть, и про бога своего, и про нас с вами всё-всё знают. И знают твёрдо. Т.е. система «свой-чужой» («мы-они») работает без сбоев. Но вернёмся, однако же, к началам европейских времён. Громадное количество людей энергичных и амбициозных (а в те романтические времена любой владелец меча немедленно объявлял себя дворянином) реально мешало жить всем вокруг. И вот кто-то очень умный нашёл отличный выход. Было объявлено, что отвратительные исламисты цинично захватили гроб Господень и безчинствуют и глумятся и… В общем, ужас, ужас, ужас… А-а-а… Люди, на-конь! Эй, живее! И… началась эпоха крестовых походов. Обыватель вздохнул немного свободней. Чужой климат, длинные арабские стрелы и их же кривые сабли делали своё дело неукоснительно и безпощадно. Девяносто восемь рыцарей из ста остались в палестинах и сириях навеки. Кулачное право, царившее на просторах европейских, немного подотпустило. Уф-ф-ф… Но, как говаривал поэт, из одной беды целых три растут! Те везунчики, что смогли остаться жить, возвращались домой, поражённые обаянием высокой арабской культуры. Поражённые в самое сердце. Несомненная доблесть воинов ислама, абсолютная верность слову, благородство, обязательные познания в поэзии, философии, богословии производили на диких, необразованных, но не безмозглых европейских рыцарей колоссальное впечатление. Возвращаясь из походов, везли они в свои родовые замки трофеи, прекрасных пленниц и… идеи, философские воззрения, религиозные системы. И все эти чужие и чуждые системы пытались встроить в уже имеющиеся системы отношений, в уже существующие иерархии.

Тут надо немного отвлечься для пояснений. Каждая философская система, каждый комплекс идей существуют не сами по себе, но как некое подтверждение существующего, на этой земле уже устоявшегося стереотипа поведения (менталитета). Только то, что прожито народом, выстрадано им, т.е. прошло безпощадную проверку временем, будучи отлито высоким поэтом либо мудрым жрецом в некую идеологему (философему), принимается позже людьми как само собой разумеющееся, без какой бы то ни было критики. Не очень сложно завернул? Если нет – слушаем дальше. Имея ввиду, несомненно, волновую природу всего мироздания, можем далее предположить, что любая идея, входящая в систему взглядов и стереотипов поведения любого народа, образует (вместе с другими идеями, разумеется) некий массив информации (эгрегор), обладающий (внимание!) собственным резонансом, гармонией и всякими прочими физическими характеристиками. Сюда же, к слову сказать, можно отнести и народный говор. В частности, великий и могучий язык русского народа. Инструмент управления реальностью… Но вернёмся к гармониям и резонансам. При наложении одного ритма на другой возникает, как вы понимаете, диссонанс (какофония). Жить становится очень некомфортно, у части населения «открываются глаза», они перестают любить этот мир (вмещающую их географическую среду) и начинают с помощью строгой логики искать выход и оправдание своей ненависти к миру, устроенному так неудобно.

То есть в любом месте суперэтнического контакта всегда (!) обнаруживается некое количество народа с вынесенным мозгом. Исключений нет! Но иногда, к счастью, бедствие имеет не очень тяжёлую форму. Скажем, в Москве, как в столице, происходит самый интенсивный обмен идеями. С Западом или с индусами – разницы нет. Соответственно и концентрация болванов, э-э-э… я хотел сказать, сограждан, возпринявших чуждые идеи и, вследствие этого, очень не любящих нашу с вами Родину, чрезвычайно высоко. Вот и цветут в столице либерализм и сатанизм во всех своих многообразных проявлениях. (Темы «Кого выбьют в первую очередь нормальные мужики из провинции, если (спаси, Господь!) начнётся большая буза» мы пока не касаемся.)

Именно так случилось в эллинских государствах. До походов Александра Филипповича Македонского эллины и иудеи друг друга не знали и знать не хотели. А потом вдруг стали соседями. Иудеи прочитали Аристотеля, эллины изучили Библию и – бах! В месте суперэтнического контакта возник гностицизм – грандиозная увлекательная антисистема. Столкновение эллинства с иранством породило в третьем веке манихейство, могучую антисистему, которую преследовали просто везде от Китая до Франции.

В Индии, куда вторглись кушаны и саки, великий Нагарджуна во втором веке н.э. создал мироотрицающее учение о пустоте (шунъята), причём даже собственное существование объявил иллюзией.

В Халифате из-за экзогамии (институт гаремов с разноплеменными жёнами) возник исмаилизм, долгие годы наводивший ужас даже на Европу. До сих пор наёмных убийц там называют словом «ассасин» (искажённое от «гашишин». Ребята шли на «дело» хорошо обкуренные).

В Византии бушевало богумильство. Причём вызывало такое неприятие населения и знати, что императора, подавлявшего движение, прозвали «болгаробойцем»…

В Провансе широко распространились «чистые» манихеи. О них и пойдёт разговор. Манихейство и христианство равно признают в мире сочетание двух стихий: Света и Мрака. Но манихеи считают «мраком» материю и особенно плоть, т.к. она захватила и удерживает в себе частицы «света», т.е. души, изшедшие от Бога. И частицы эти безпрестанно принимают муку в этом мире – «юдоли скорби и печали». Христиане же видят в материальном мире великое творение Божие и благословляют чистые радости плоти, брак, веселие, любовь к Родине… Несовместимость очевидна, и противостояние было предопределено сразу.

Западное манихейство соперничало с христианством с конца III века. И били за него при Диоклетиане как за христианство. А когда Римская империя приняла христианство, гонения, конечно же, усилились. Феодосий за принадлежность к движению определил смертную казнь. Гонорий равнял исповедание манихейства с государственным преступлением. Гуннерих (вообще вандал) аккуратно и последовательно истребил всех манихеев в Северной Африке. Спаслись только те, кто смог убежать в Италию. Там центром манихейства стала Равенна. Чуть позже захлестнуло Лангедок. Накрыло хорошо. С головой. Католических священников и монахов били до смерти почём зря. Епископов(!) в больших храмах убивали прямо во время службы. Сам папа боялся покидать укреплённый замок: в городской толпе было полно феодалов-сектантов. Потом полыхнула Ломбардия. Причём менее всего склонными к ереси оказались крестьяне (мать-земля нам защита!), а самыми активными её сторонниками – дворяне и священники. В Лангедоке центром манихейства стал город Альби, отсюда и название – альбигойцы. Греческое поименование – катары(«чистые»).

Их учение (очень кратко) сводилось к следующему. Зло вечно. Это материя, оживлённая духом, но обволокшая его собой. Зло мира – мучения духа в тенетах материи; т.е. всё материальное – источник зла. Сюда входят любые вещи, в том числе храмы, иконы, тела людей… Всё это подлежит уничтожению. Причём самоубийство не годится – реинкарнация, знаете ли, не шутка! Смерть ввергает самоубийцу в новое рождение (со всеми вытекающими…). Поэтому для спасения души предлагалась жёсткое изнурение плоти либо суровой аскезой, либо неистовым разгулом (в самых крайних формах!), чтобы ослабевшая плоть выпустила душу из своих когтей… Только эта цель признавалась достойной. Мораль вне секты упразднялась. Если материя – зло, любое истребление её – благо. Ложь, убийство, оговор, предательство не имеют никакого значения! Соседям такие идейки не нравились никогда, приходилось всё время лгать (для самосохранения), и вскоре ложь как принцип закрепился в стереотипе поведения секты… Ненавидя материальный мир, они должны были ненавидеть и саму жизнь. Т.е. утверждали они даже не смерть (момент смены состояний), но небытие. Антижизнь и антимир. Это всё, конечно же, высокие материи, но с каким прямым и коротким выходом на чисто бытовую мораль!

Может создаться впечатление, что катары были негодяи, коих свет не видывал. Ничуть не бывало. На персональном уровне они были абсолютно равны тогдашним французам-итальянцам. Добрые католики вовсю торговали индульгенциями, предавали всех, кого не лень, распутствовали… Приглашение противника на переговоры с целью убийства – хорошая традиция западного мира. Таким удачным ходом и прихвастнуть не грех! А там ещё и пиратство (поощряемое королями!), торговля наркотиками и людьми (тоже королевское развлечение)… Но мы отвлеклись. А вопрос «Как отличить добро от зла?» всё ещё висит в воздухе. Вот – добрый католик, а вот – альбигоец. Два брата-близнеца. Кто желает провести следствие? Но помните, что одному из них вменено в обязанности лгать, а другой будет (по разным причинам) тоже далёк от искренности… Как известно, для решения проблемы надо подняться на уровень выше. И популяционный уровень (не персональный) сразу даёт нам ответ. Одни участвуют в великом преображении «жизнь-смерть», другие остро желают уйти в нирвану (санскр. «угасание»). Ну не нравится им Божий замысел! И кажущаяся возвышенность (катары даже мяса не ели!) оборачивается большой кровью.

Тут не могу не вспомнить графа Толстого, вполне последовательно заявившего, что раз людям для жизни надо убивать животных, так лучше бы они и вовсе не жили бы… Гуманист! В полном смысле этого сложного слова. Т.е. человек, отринувший Божеское ради человеческого. Чаще всего заблуждения. Но вернёмся к баранам.

Задача борьбы с ересью была неслыханно сложна. Дворяне готовы были участвовать латной перчаткой в наведении порядка, но нужны были специалисты – следователи. Их набрали из монахов. Можете ещё раз (там вверху) перечитать, что это был за народец. Но других-то не было… Как могли, они и вели следствие. Только следствие! Осуждением и казнями занималась светская власть. Катары, конечно же, ответили ударом на удар. Война шла буквально везде. Флангов не было. На рыночной площади и внутри цехового (в прошлом) братства, внутри монастырской обители и в покоях королей. Сберегая осведомителей, инквизиторы перестали приглашать на процесс свидетелей(!). Широкой волной разлились злоупотребления (которых и так было достаточно). А введённый по воистину дьявольскому наущению целибат (безбрачие для священников) так ударил по красивым женщинам Европы, что это и сейчас сразу заметно всем, кто выезжает в заграницы…

Хочу подчеркнуть: борьба шла не за политическое преобладание, не за главенство какой-нибудь этно-культурно-системной целостности. Имела место истребительная война. И гонения на манихеев были повсеместны, вплоть до Китая. А ребята всего-то уравняли истину и ложь (помните пилатовское: «Да что есть истина, философ?»).

Люди Средневековья многих тонкостей, может, и не знали, но своё мироощущение выразили так: да, зло вечно, но пришло оно от врат ада (не от Бога!). И самое достойное для благородного рыцаря и святого подвижника-монаха – заступить ему путь и в жестоком бою загнать его обратно!

Святая инквизиция была страшным оружием. Но было ли лекарство хуже самой болезни? Не знаю. Читая историю, по крайней мере, начинаешь понимать непростые причины её (инквизиции) введения. А уж про благодарность и возхищение предками, сохранившими нашу РОДИНУ без всего этого ужаса, и говорить нечего. Деды наши были воистину велики. Земной им поклон!

Какое счастье, что живём мы в РОССИИ!
P.S. О грамматике:

Если вы вдруг узрели странное написание слов «изходные» либо «безстрашный» – не пугайтесь. Это не «очепятка» и не дурная работа корректора. Ныне действующая орфография, подыгрывая некоторой шепелявости обыденной изустной речи, предписывает перед шипящими и глухими согласными в приставках без-, воз-, из-, раз- звонкую «з» заменять на глухую «с», отчего названные морфемы в составе слова утрачивают смысл. Хуже того, нагружают слова другими смыслами. Нам это очень не нравится. /Редакция философского клуба/

Александр Михайлов
д. Ковчег, Калужская область