О чём эта статья?
Об одном из наших общенародных бедствий — тотальном и повсеместном истреблении лесов. Написана она в помощь тем, кто столкнулся с той же проблемой, что и мы — когда рядом с твоим домом или с местом, которое ты любишь, начинают подчистую выпиливать лес. Не спрашивая тех, кто рядом с этим лесом живёт. Не отвечая на их вопросы и не обращая внимания на возмущения и протесты.
Автор статьи не имеет специального лесотехнического образования, но, живя шесть лет в окружении лесов и пытаясь понять, что же в них происходит, волей-неволей изучил лесные кодексы, старый и новый, правила рубок, систему лесной власти и многое другое, от чего зависит и чем определяется судьба «зелёного щита» нашей планеты.
Очень надеюсь, что изложенная ниже информация поможет хотя бы в одном месте предотвратить варварскую рубку или сохранить участок нетронутого леса.
Спасибо всем тем, кто своими мыслями и делами помогает сохранить окружающую нас природу для наших детей и внуков!
Предыстория
Шесть лет назад мы (несколько семей) переехали на постоянное место жительства в сельскую местность, в один из самых глухих уголков Малоярославецкого района Калужской области. Место это привлекло нас своей спокойной среднерусской красотой, удалённостью от шумных трасс, чистой родниковой речкой и лесом вокруг. Построив картинку, образ своей будущей жизни на новом месте, мы стали увлечённо воплощать её в жизнь. При этом хотелось не только выстроить внутреннюю жизнь нашего поселения, но и сохранить хорошие добрососедские отношения, как с местным населением, так и со всеми структурами, существующими в нашей местности.
В частности, с лесными властями — работниками лесхоза и лесничества.
Мы чистили лес и брошенные вырубки, выполняя бесплатно ту работу, которую обязаны делать работники лесхоза, но делают это далеко не всегда. Мы покупали по цене второго-третьего сорта целые штабеля брёвен, брошенные гнить несколько лет назад на делянках, вывозили из леса «ловчие» деревья (специалисты знают, что это такое), которые превратились из ловушек для короеда в настоящие его рассадники, помогали вытаскивать застрявшие лесовозы, чистили от снега для них дороги, ремонтировали трактора лесорубов…
А самое главное — закрывали глаза на те безобразия, которые творились в лесу вокруг нас. И, похоже, зря!
Потому что наши старания выстроить хорошие отношения были сугубо односторонними. Все шесть лет вокруг нас шли вырубки, выли бензопилы, ползали лесовозы, убивая отсыпанную нами дорогу, горели костры, заволакивая дымом дома и участки.
В результате за шесть лет исчезла примерно четверть вплотную примыкающего к поселению леса.
Что нам об этом говорили в лесхозе? Что всё хорошо и замечательно. Что все работы ведутся согласно глубоко продуманному, научно обоснованному плану. Что спелый лес надо обязательно спилить, иначе он начнёт «гнить на корню». Что сразу вслед за вырубками они посадят новый лес, который будет очень скоро ещё лучше прежнего.
И ещё говорили нам в один голос и лесничий, и директор лесхоза, что лес болеет, его постоянно атакуют вредители и единственный способ с этим справиться — «больной» лес попросту спилить.
И надо сказать, что данный способ «лечения» леса, научно именуемый сплошными санитарными рубками, приобрёл в наших краях такие масштабы, что многократно перекрыл плановые рубки главного пользования. То здесь, то там возникали «очаги поражения» и приезжали бригады «санитаров» с бензопилами и трелёвщиками для их ликвидации…
И ведь нельзя сказать, чтобы нас это совсем не беспокоило — отнюдь. Когда на месте, где недавно с детишками собирал грибы, торчат пни и земля изрыта гусеницами тяжёлой техники, когда из леса на твоих глазах вывозят стволы совершенно здоровых столетних елей, когда на делянке, отведённой накануне под сплошную санитарную рубку, находишь лишь несколько действительно больных деревьев — это не может не беспокоить.
А самое неприятное было в том, что все эти так называемые рубки ухода всегда носили совершенно непредсказуемый характер. Сегодня лесничий говорит, что в течение года наш лес трогать не будут, а завтра приезжает бригада с бензопилами. Лесничий при очередной встрече разводит руками: «ничего не поделаешь, обнаружили вспышку короеда, надо срочно ликвидировать».
А подоплёка, как мы сейчас понимаем, была очень проста: лесхозу срочно потребовались денежки. На выплату зарплат, или на подарок директору… Ведь большая часть средств, полученных при реализации древесины рубок ухода, по старому (1997 года) лесному кодексу шла на счёт лесхоза. То есть что охраняешь, то имеешь. Как будет по новому (2006 года) кодексу пока не знаю, но лазейка наверняка останется.
Уже на второй год мы были полностью в курсе истинной сути всех этих «короедных» дел. Просто побеседовали со знающими людьми, изучили лесной кодекс и санитарные правила, нашли соответствующую информацию в Интернете.
А для уверенности пригласили специалистов из Московского центра охраны дикой природы (ЦОДП), которые, походив по только что отведённой под выборочную санитарную рубку делянке, подтвердили, что помечены отнюдь не больные, а наоборот самые крепкие и здоровые деревья.
После этого прошло ещё года три. Те деревья давно уже спилили и вывезли, а вслед за ними ещё и ещё… Вокруг нас исчезали десятки гектаров ни в чём не повинных, абсолютно здоровых деревьев, «спасённых» специалистами от короеда. Вырубки велись с вопиющими нарушениями, никакие посадки не производились. А мы молчали. Почему?
Не хотелось отрываться от своих дел, а их в сельской местности всегда достаточно, тем более, когда начинаешь «с нуля». Не хотелось портить отношения, идти на конфронтацию, осложнять себе жизнь. Ведь дел и так полно, а тут ещё ввязываться в историю, терять время, наживать врагов. А вдруг они сами всё поймут и образумятся?
Не дождались.
Терпение лопнуло
Произошло это в конце декабря 2007 года, под самый Новый Год, когда в трёхстах метрах от нашего поселения вновь заработали бензопилы. Пошли выяснять. Стоит вагончик, шестеро угрюмых лесорубов-молдаван. Спрашиваем, что происходит. Да вот говорят, санитарная рубка. А сколько? Да гектаров 10-12. Такая полоса шириной метров 200 и длинной метров 600. С пол-гектара уже спилено, лежат здоровенные ели и сосны. Кто хозяин? Некто Виктор, частный предприниматель, родом из Молдавии, ныне москвич.
Звоним ему, представляемся, просим отсрочку для проведения дополнительной экспертизы, которая убедит нас, местных жителей, что не пилить этот лес нельзя. Ответ простой: я делянку купил, и мне пофигу права местных жителей и ваши там вопросы и требования. Пилил и буду пилить.
Что делать? Пошли в лес смотреть, что там происходит. Народу набралось человек двадцать, да ещё дети увязались. Душа болит у всех — единственный ведь кусочек хорошего леса остался рядом с поселением, да и такой наглости как огромная — больше десяти гектар леса — сплошная санитарная рубка мы ещё не видели. Картина впечатляющая. В снегу лежат огромные совершенно здоровые ели и сосны. И это в пойме ручья, в 300 метрах от посёлка. Оказывается, после нашего разговора с Виктором он дал своим лесорубам указание валить лес как можно быстрее, не трелюя и не вывозя. За выходные ещё около гектара успели.
А дальше — нетронутый пока, но уже обречённый лес, утыканный столбиками, обозначающими делянки. Сплошная вырубка разбита штук на восемь маленьких делянок, видимо для того, чтобы было не так заметно по документам.
Кто бывал на свежих вырубках, знает, какое это грустное зрелище. Стоишь как на поле брани, где только что полегли твои близкие друзья-товарищи. Жить не хочется… И когда вновь встанет лес на этом месте? Лет через восемьдесят, и не мощный ельник, в котором уже начали подрастать дубки и липки, а густой березняк или гнилой осинник.
И вдвойне грустно, что вырубка явно незаконная, что все должностные лица врут тебе прямо в глаза, и что остановить её и добиться справедливости очень непросто. Но можно! И много чего ещё можно. К примеру, добывать из леса древесину так, чтобы практически не вредить ему (устойчивое лесопользование), ухаживать за лесом так, чтобы он был здоровым, и заставить должностных лиц, получающих от государства деньги за охрану леса, выполнять свои прямые обязанности. Но об этом всём чуть позже.
А сейчас, стоя на вырубке, все мы осознаём, что наше терпение лопнуло. И вырубку мы остановим, чего бы нам это не стоило.
Развитие событий
Утром собираемся и едем в лесничество. Лесничий — Людмила Николаевна, хорошая, добрая женщина. Но полностью зависимая от начальства лесхоза. Ведь и жильё ей от лесхоза выделили, и зарплата неплохая, и дочка здесь же работает.
— Да, говорит, отвели делянку. Ничего не поделать — корневая губка. Страшное такое заболевание, которое если не остановить, то доползет до Москвы. Пилить надо обязательно, иначе просто конец света. Но мы люди подневольные, над нами лесхоз, езжайте туда.
Едем в лесхоз. Директор — Алекерим Зекерьяевич, выходец из Дагестана.
— О чём речь вообще? Какая такая зелёная зона? Какой кислород? Какие птицы-звери? Лес предназначен для того, чтобы его пилить. Созрел — спилили. А как вы думаете? Тем более весь больной. Не морочьте голову. Отсрочку дать не могу — билет выписан, надо пилить. Извините, нет времени — дела важные, ехать надо. До свиданья.
Следующая фигура — главный лесничий, Вячеслав Витальевич. Седой, солидный и весьма представительный товарищ. Почуяв, что дело попахивает керосином, завёл нас в свой кабинет и минут сорок, не жалея своего рабочего времени, читал лекцию всё о той же корневой губке.
Мы всё равно просим приостановить вырубку и провести дополнительную лесопатологическую экспертизу, чтобы нам, местным жителям, убедиться в том, что вылечить лес, кроме как спилив его подчистую, невозможно. В ответ отказ полный. Нельзя и всё.
Что делать? Против лома нет приёма. Оставляем соответствующие заявления, отмечаем их копии в приёмной и в Калугу — выяснять свои права.
В Управлении лесами Калужской области есть отдел охраны и защиты леса. Начальник — Валерий Евгеньевич. Разъяснений никаких не даёт, но обещает позвонить в Малоярославец и разобраться. С этим обещанием едем домой.
Вечером, собравшись почти всем поселением, думаем, что делать дальше. Решено — пикетировать вырубки, то есть просто не давать лесорубам пилить, и собирать информацию о дальнейших возможных официальных шагах (примечание: правильные действия будут описаны позже, отдельной главой, а мы действовали как знали).
На следующий день, благодаря звонку сверху, к нам приехал упомянутый выше главный лесничий лесхоза. Как выяснилось чуть позже, никаких лесопатологических комиссий из области не было, а все эти вырубки были отведены комиссией под руководством именно этого человека. И почти вся ответственность на нём. Именно по этой причине Вячеслав Витальевич потратил ещё полдня своего времени (понятно, что наше время никто не считает) на то, чтобы доказать нам, тупоголовым, что лес необходимо пилить.
При том, что среди нас был и лесовод по образованию, и биолог, и эколог. А всего — человек пятнадцать жителей поселения с самыми разными специальностями. И вот всей этой компании тов. Главный лесничий почти три часа уверенно разъяснял, что лес смертельно болен и если его не спилить, то через год-два он рухнет сам. При этом он, забыв почему-то про корневую губку, показывал на каждую вторую ёлку и говорил: «Вот видите! Это дерево больно раком-серянкой! Жить ему осталось всего лет несколько».
При этих словах наш лесовод — Олег, закончивший Московскую лесную Академию, делался очень задумчив. А вечером, заглянув для уверенности в справочник, поделился информацией: раком-серянкой болеет только сосна, и никогда — ель.
То есть в течение трёх часов главный лесничий всех Малоярославецких лесов, работник с тридцатилетним стажем, попросту вешал нам лапшу. Кому после этого верить? А днём один из специалистов по лесоустройству в телефонном разговоре сообщил, что по поводу корневой губки сплошные санитарные рубки никогда, или практически никогда не отводятся.
Пикетировать вырубку пришлось три дня.
Около десяти человек постоянно находились в лесу, контролируя три точки, на которых должны были работать три бригады лесорубов — две молдавские и одна местная. Рабочие по большей части отсиживались в своих вагончиках, хотя периодически, понукаемые звонками Виктора, пытались свалить дерево-другое. Мы не давали пилить. Действовали исключительно словесным убеждением. Угощали чаем с пирожками, вели антиалкогольную пропаганду.
Все три дня лично мне и ещё одному нашему товарищу звонил всё тот же главный лесничий и угрожал то милицией, то бандитами. Насчёт последних — была, похоже, просто попытка напугать, а вот участкового он всё-таки привёз. Но тот ничего делать не стал, поговорил и уехал. Думаю, причина проста: закон был скорее на нашей стороне, просто мы им по незнанию не воспользовались, о чём речь ещё будет.
На третий день делегация поселения (5 человек) попала на приём к начальнику Управления лесами Калужской области — Николаю Васильевичу. Впечатление произвёл он очень положительное и решение, после короткого разговора и просмотра фотографий, принял быстро — звонок в Малоярославецкий лесхоз и все рубки полностью остановлены.
Было это 28 декабря. И мы успокоились. Хотя многим было очевидно, что продолжение ещё последует.
Продолжение истории
Продолжение началось 8 января, когда к нам приехал в компании с Виктором директор лесхоза, Алекерим Зекерьяевич, и, после очередной лекции на тему, что лес растёт исключительно для того, чтобы быть спиленным, сообщил, что вырубка будет продолжена. Основным его аргументом было: этот участок леса всё равно «поспел» и, по результатам лесоустройства 2005 года, в течение ближайших лет должен быть отведён под рубку.
Но вопрос: почему его тогда отвели под санитарную рубку, а не под рубку главного пользования остался без ответа. Со стороны нашего гостя. Мы ответ знали: доход в виде попенной платы от основных рубок идёт государству, а от рубок ухода (включающих в себя санитарные) в лесхоз, в распоряжение нашего гостя — директора лесхоза. Знали мы и чуть больше.
А именно, что созревший лес, в случае необходимости спиливания по поводу болезни, нужно отводить именно под рубки главного пользования и нельзя под санитарные. Поскольку это будет просто-напросто хищением государственного имущества, причём в особо крупных размерах. И разбирает подобные вопросы уже не лесное начальство, а ОБЭП. Что грозит лесным чиновникам очень крупными неприятностями. К чему мы ещё вернёмся.
Мы, конечно, тут же позвонили Николаю Васильевичу. Не знаю уж почему, но он тоже потихоньку пошёл на попятную: действительно лес созрел и какая вам разница, под каким соусом его спилят. Мы отвечаем, что разница огромная, и по факту он в данный момент пилится как больной. А рубку главного пользования мы бы тоже оспорили, поскольку такие рубки в километровой зелёной зоне, которая полагается любому населённому пункту (а также дачному и садовому товариществу), просто-напросто запрещены.
Но вот проблема — у нас нет ещё защитной зоны, ведь населённый пункт до конца не оформлен. Шесть лет уже этим занимаемся, около сорока бумаг собрали с печатями, но до конца ещё не дошли. На это мы и давим — все решения об организации оного уже приняты как на районном, так и на областном уровне, а значит основания для отвода зелёной зоны уже есть. И заявление нами соответствующее в лесхоз написано. В общем, Николай Васильевич по телефону пообещал что-нибудь сделать.
Опять сидим вечерком и думаем. Что получается? Официальной отмены рубок мы не добились. Дополнительной экспертизы тоже. Решения лесных властей имеют тенденцию меняться — сегодня одни, а завтра другие. Что делать?
Двигаться дальше, не надеясь больше на устные обещания.
Следующий этап
Рассуждаем очень просто — мы двигаемся по инстанциям, никого не перепрыгивая. Если вопрос не решается конкретно, двигаемся выше. А выше -Федеральное агентство лесного хозяйства (руководитель Рощупкин Валерий Павлович) и Федеральная служба по надзору в сфере природопользования (руководитель Сай Сергей Иванович).
Им и направлены были заявления следующего содержания:
В конце 2007 года в 16-м квартале под сплошную санитарную рубку по поводу корневой губки ели было отведено около 9 делянок, большая часть которых образует сплошной массив площадью более 10 га в 300 метрах от границы поселения.
По нашей просьбе начальник Управления лесами Калужской области Кобозев Н.В. данные вырубки приостановил, но дальнейшая их судьба остаётся неясной, тем более что директор Малоярославецкого лесхоза Абдулкеримов А.З. настаивает на их продолжении. Хотя по уже спиленным (около 2 га) деревьям видно, что это отличная здоровая первосортная древесина.
За последние шесть лет в кварталах 14, 15, 16, непосредственно прилегающих к посёлку, под видом сплошных санитарных рубок выпилены десятки гектаров спелых здоровых лесов.
На этих делянках лежит огромное количество тонкомерной древесины, собранной вместе с порубочными остатками в гурты, становящиеся рассадниками короеда и других вредителей. Здесь же можно увидеть целые штабеля брошенной уже не один год назад когда-то совершенно нормальной деловой древесины.
На рубках ухода за лесом, проходных и выборочных санитарных, идет отборка исключительно здоровых, самых лучших деревьев, а остаются сухостойные, больные и отстающие в росте деревья. Порубочные остатки не убираются. Фактически идёт хищническое разграбление лесных ресурсов и уничтожение 1-км зелёной зоны вокруг действующего населённого пункта.
Мы, его жители, требуем остановить беспредел, творящийся в окружающих нас лесах и установить охранный режим в примыкающем к поселению массиве ещё оставшегося леса.
К заявлению прилагаются фотографии (9 штук) и DVD диск с видеосъёмками.
| Директор Н.П. «КОВЧЕГ» | Лазутин Ф.Л. 15 января 2008 г. |
Жители экопоселения «Ковчег»: (35 подписей с паспортными данными)
Письма мы отвезли по адресам (можно было и отправить почтой), на копии поставили печати и входящие номера. Они пошли в ход, но дело это не быстрое. По официальным правилам срок рассмотрения подобных заявлений может быть до месяца. Ждём.
Через пару дней, однако, приехала проверка из Калуги. Как выяснилось, в результате нашего предыдущего заявления в область. Был начальник отдела защиты и охраны леса (с которым мы уже встречались) и главный лесничий Управления лесами Калужской области, очень приятная и умная женщина — Марина Владимировна. Задача, однако, всё та же — скандал замять и независимую экспертизу не проводить.
Понятное дело, что по дороге Марине Владимировне напели что-то далеко лестное про нас, поэтому разговор поначалу не клеился. Но потом всё потихоньку встало на свои места. Вслух ничего особенного не говорилось, но по выражению лица и тону общения с директором лесхоза, который был, разумеется, тоже здесь, было хорошо заметно, что:
-
-
- Нарушений на всех старых и не очень вырубках — масса, и очень серьёзных: штабеля брошенной деловой древесины, горы подтоварника, огромные кучи порубочных остатков, что для санитарных вырубок категорически недопустимо; рубки в пойме ручьев и речек;
- Никаких проверяющих комиссий отродясь здесь не бывало;
- Санитарные вырубки назначались незаконно;
- Посадок или нет вовсе, или они в безобразном состоянии.
-
Потом, по нашему настоянию и явно против воли директора лесхоза, заехали на санитарные вырубки годовалой и большей давности, которые соединились в поле площадью не один десяток гектар. Это огромное поле с пеньками и горами неубранного мусора и тонкомера представляют собой такое внушительное зрелище, что подавленного настроения нам обычно хватает на несколько дней.
Вот здесь-то у Марины Владимировны лицо действительно вытянулось, а наши опасения остаться без леса обрели в её глазах абсолютно реальный вес.
Ведь не только директор районного лесхоза, но и она, как главный лесничий области, отвечает за все безобразия. Причём не только по закону перед государством, но и по совести перед потомками. За степи, оставшиеся на месте могучего леса, за пересохшие реки, за изменившийся климат. Разум этого может не осознавать, но сердце знает. Особенно сердце женщины.
Уезжала в глубокой задумчивости, но окончательные договорённости опять-таки достигнуты не были.
По этой причине через день мы поехали в Калугу, чтобы ещё раз поговорить с Мариной Владимировной. Разговор был очень долгим и странным. Она даже не пыталась отстоять законность вырубок или разобраться в том, почему такое безобразие происходит. Просто смотрела на свежие фотографии, звонила куда-то, перебирала бумаги… Документы по примыкающим друг к другу делянкам оказались раскиданными по разным папочкам и производили впечатления совершенно независимых. Пока их не свели на одну карту и не убедились в истинных масштабах. Хотя на карте всё смотрится не так страшно — какие-то прямоугольнички — и всё…
А когда выяснилось, что наши заявления ушли в министерства, Марина Владимировна очень расстроилась. Теперь, говорит, нам действительно несдобровать. Грустно!
Лесная политика
Вывод мы сделали такой: вся лесная деятельность в области ведётся совершенно незаконно. И никакой, даже очень честный чиновник, оказавшись в одном из кресел этой системы, сделать ничего не может. Просто система выстроена так, что лесхоз (лесничество) и его работники выжить просто не могут, не нарушая закон. А нарушая чуть сильнее, могут жить очень хорошо…
Каков же механизм беззакония, творящегося в лесном секторе? Он очень прост. В какой-то момент с лесхозов и лесничеств, в обязанность которых входило (и входит) следить и ухаживать за лесами, производить посадки, отводить делянки и ловить нарушителей, сняли госфинансирование. Тем самым вменив ещё одну обязанность — самим добывать для всей своей деятельности необходимые средства. За счёт чего? Очень просто. Им разрешили продавать лес, полученный в результате рубок ухода — санитарных, проходных и так далее (средства от рубок главного пользования идут государству). Для этого из лесхозов сделали юридические лица с печатями, счетами в банке и прочей предпринимательской атрибутикой.
Что в результате получилось? А получилось то, что действительно больной и подгнивший лес покупать никакая пилорама не будет, а возьмёт с удовольствием хороший и здоровый. Поэтому, продавая лесобилет на рубку ухода, стали совершенно СОЗНАТЕЛЬНО отводить под топор часть деревьев совершенно здоровых, что полностью искажает сам смысл рубки ухода. А какому лесорубу-предпринимателю охота возиться с разным там гнильём и сухостоем? Да нехай в лесу он и остаётся, нечего время тратить! А хорошие деревья мы заберём. Всё это не раз мы вокруг себя и наблюдали, но повторяться не будем.
Дальше — больше. Под рубки ухода, сплошные и выборочные, стали отводить уже совершенно здоровый лес. А кто будет проверять «отводчиков»? Только сами себя. Охранять лес стало некому.
И превратился уход за лесом в сплошное национальное бедствие. Именно рубки ухода, по факту во много раз превысившие рубки главного пользования, истребили и продолжают истреблять леса нашей страны.
Достаточно одного недобросовестного директора лесхоза (после 2007 года лесничества) в компании с несколькими хапугами-предпринимателями, чтобы подчистую свести лес в целом районе. Если никто не будет сопротивляться.
А сопротивляется кто-либо редко, хотя примеры есть. Даже такие, когда всего один обыкновенный (без всяких там связей) местный житель наводил в окрестных лесах полный порядок.
И раз уж мы начали углубляться в политику, давайте потратим ещё немного времени на это не совсем приятное дело. Но необходимое.
Почему же всё так получилось? Случайно ли? Думаю, не случайно. Там, «наверху», первые лет 15 перестройки делили всё самое горячее, стратегическое. Нефть, газ, алюминий, промышленность, энергетику… Народу дали ваучеры и западные фильмы, а мелким региональным чиновникам и бизнесменам, чтобы не скучали, оставили магазинчики там всякие, мелкие лавочки и в том числе лес. Вот они и попользовались.
А потом, когда всё крупное разобрали, их решили тоже подвинуть. В стране заработали, прибирая всё к рукам, крупные, в основном международные, холдинги, и им стало невыгодно, что в арендованные ими леса могут прийти местные жучки и под видом санитарных рубок забрать лучший лес.
Вот и пришлось придумывать и срочно пропихивать сырой и недоработанный новый лесной кодекс. В котором права крупного бизнеса защищены как надо.
Лучшие леса планируется полностью отдать корпорациям, а теми, что похуже, лесничества ещё какое-то время попользуются… Возможности есть.
Таким вот образом. А какое всё это имеет отношение к нам, местным жителям? Давайте подумаем. Лес это деньги. Бизнес существует для того, чтобы деньги зарабатывать, никаких иллюзий быть не должно. Никакой коммерсант на 80 лет вперёд (время созревания хвойного дерева) планы не строит. Лет на 10 и то вряд ли — слишком всё в мире нестабильно. А значит, надо всё взять прямо сейчас, а деньги пустить в оборот. Правильно? А значит все более или менее спелые леса должны быть вырублены. И это не шутка. На картах лесничества все леса вокруг нас обозначены тёмно-синим цветом, то есть под потенциальную вырубку.
И хотя на бумагах всё выглядит прилично — расчётная лесосека и так далее, всё это просто обман. Лесов в средней, самой густонаселённой полосе России, становится всё меньше. И результаты этого мы уже давно пожинаем — мелеют и пересыхают реки, климат становится всё менее устойчивым и так далее.
А как же Финляндия и Швеция? Леса там сохраняются и даже увеличиваются по площади. Ответ простой: только под давлением людей. Механизм такой: правительства, при которых ухудшается экология, становятся непопулярными, деревообрабатывающие компании, ведущие варварские рубки, народом не поддерживаются и спрос на их продукцию падает. А это вынуждает их менять свою политику, в частности идти на добровольную лесную сертификацию (FSC).
Надо нам с вами осознать, что кроме народа, местных жителей и людей, душой болеющих за природу, живой лес никому не нужен. Ни коррумпированным чиновникам, ни международным корпорациям, ни разного рода дельцам, которые сидят в своих кабинетах и считают кубатуру.
Но с ними совсем не трудно справиться, потому что ПРАВДА у нас, а не у них.
Что касается истории с нашим лесом, то чем дальше, тем больше прибывает у нас уверенности в своих силах, а у лесников и лесорубов явственным образом падает. Уверен, что лес мы защитим!
Но прежде чем перейти к описанию алгоритма защиты леса, необходимо затронуть очень тонкий и существенный вопрос: а имеем ли мы вообще право защищать лес? Ведь мы сами постоянно пользуемся пиломатериалами и всевозможными изделиями, сделанными из леса, который кто-то где-то спилил! А значит выходит так, что пусть мол пилят где угодно, только не рядом с нами.
И поскольку этим аргументом постоянно пользуются лесорубы всех уровней как для диалога с нами, так и для успокоения своей совести, на него нельзя не ответить. А ответ заключается в концепции бережного и природосберегающего УСТОЙЧИВОГО ЛЕСОПОЛЬЗОВАНИЯ.
Концепция устойчивого лесопользования.
Суть очень проста. Если вы ловите в пруду рыбу обычной удочкой, и также делают ваши немногочисленные соседи, рыбы меньше в пруду не станет. А если все поставят сети, то первый улов будет огромным, а потом начнёт падать, пока не попадётся последняя рыбёшка. Так?
Если лошадь пасётся на паре гектаров, то трава становится только гуще. А если на десяти сотках — трава исчезает и почва превращается в месиво. Правильно?
То есть существует такой предел воздействия на природу, после которого поддерживать себя она становится уже не в состоянии. И этот предел человечество преступает постоянно…
Примеры приводить не буду, уж больно тема грустная, да и любой человек знает их немало. Вернёмся лучше к нашему лесу.
Единственный нормальный, человечный вид рубок — рубки выборочные. Это когда выпиливаются и вывозятся из леса хорошие, подходящие по возрасту и качеству деревья. 10-20% от всего древостоя за рубку, не больше. После этого на 10-20 лет перерыв. За это время и тонкомер подрастёт, и молодняк на прогалинах вылезет. В течение 80-ти лет (время «созревания» сосны и ели) можно такими выборочными рубками взять из леса древесины в разы больше, чем выпилить его сплошняком, посадить и вырастить новый.
-
-
- Плюс к этому:
- отпадает необходимость производить посадки и ухаживать за молодняком
- лес сохраняет все свои функции
- весь подлесок — травы, кустарники и маленькие деревца сохраняется
- микроклимат остаётся
- биоценоз не нарушается
- птицы и звери не пропадают
-
Сплошные плюсы! Поэтому именно так ведётся лесопользование в Финляндии и других уважающих себя и свою природу странах. Но не у нас! Почему?
Так сразу сформулировать трудно, это вопрос отдельного исследования. Но факт остаётся фактом — с начала 19-го века и по сей день сплошные рубки являются главным видом лесопользования.
Одна очевидная причина этого заключается в том, что делать сплошные рубки гораздо проще выборочных. В выборочных надо волока прокладывать, аккуратно валить деревья в гуще леса и на волока их вытаскивать. Требуется мастерство и аккуратность. А сплошные — проблем никаких, вали всё подряд! И молодняк, и кустарник, и ни в чём неповинную рябину, калину, лещину и многие другие лесные радости.
На такую работу поставить можно кого угодно — хоть алкоголика, хоть гастарбайтера. Дал бензопилу, налил стакан и вперёд.
Другая причина применения сплошных рубок заключается в том, что сразу можно взять гораздо больше древесины. Не 10 и не 20 процентов древостоя — а весь. А это очень выгодно в периоды бурного роста промышленности, во время войн и восстановления после них, в условиях нестабильности, смен власти, нахождения у власти разного рода временщиков… Словом, все последние 150 лет Российской истории.
Выборочные и постепенные рубки выгодны людям, поколениями живущим на одном месте, устойчивым государственным режимам и руководителям, заботящимся о будущих поколениях. И выгодны НАРОДУ. Но если НАРОД незаметно для себя, как говорит известный юморист, превратился в НАСЕЛЕНИЕ, то леса беречь становится некому. Тем более сейчас, когда главным смыслом жизни стали деньги. Ведь лес — это деньги, и немалые, которые без особого труда можно взять. А там — хоть трава не расти!
Другая грань вопроса — устойчивость леса. При выборочных рубках лес сохраняет свою структуру. Нашей широте свойственен хвойно-широколиственный лес, в котором вперемежку произрастает дуб, ель, сосна, клён, липа и другие деревья. А во втором и третьем ярусе — разнообразные деревца и кустарники.
Такой лес устойчив и к ветру, и к любым вредителям. А если мы весь его спилили и взамен высадили сотни гектаров ели, как это принято в лесоводстве, то немного подрастя, лес неизбежно начнёт болеть или подвергаться нападу вредителя. Тут его, конечно, отводят под санитарную рубку и вновь сажают ту же ель. Как вам такая технология?
А между тем, если даже такой, не совсем здоровый лес, подчистую не сводить, а как полагается выпилить куртины больных и сухостойных деревьев, то на прогалинах, под защитой ели, начнёт прекрасно подниматься и дубок, и липа, и рябинка. Особенно если им помочь. И лет через 50 уже будет чем полюбоваться нашим детям, которые, увидев такую красоту рядом с собой, не станут искать её на Кипре или в Египте…
Лес — это действительно наше богатство. Естественный прирост древесины на гектаре леса — около 4-х кубов в год. Его вы можете без вреда для леса аккуратно взять. И это не мало — со ста гектаров 400 кубометров в год. Это и дрова, и стройматериалы, и поделки. А ещё лес — грибы и ягоды, чистый воздух, пение птиц, родники с кристально чистой водой…
Грамотную работу с лесом я представляю себе примерно так: в лесу на расстоянии метров 60 друг от друга прокладываются просеки шириной 3-4 метра, чтобы проехал трактор. Если у нас в распоряжении, к примеру, 200 гектаров леса, мы разбиваем его на участки по 40 га, каждый из которых обрабатываем раз в пять лет. Вывозим ветровал и сухостой на дрова (можно при желании делать уголь и гнать дёготь), и выпиливаем некоторое количество деловой древесины для пилорамы.
Получаем в сумме (дрова и деловой сортимент) 800 кубов древесины ежегодно (40х5х4). Основные работы проводим зимой, частично в сухое время летом. Весной обходим участок и там, где нужно, подсаживаем деревца, осветляем ценные саженцы. Вся эта работа займёт несколько месяцев в году для бригады из четырёх человек с парой бензопил и трактором типа МТЗ-80 или Т-50. Со временем можно перейти и на лошадку, как это делается уже кое-где в той же Скандинавии.
И так работать в лесу можно из поколения в поколение, делая его всё лучше, интересней и разнообразней. Как вам такая картинка? Нравится? Лично мне очень! И я собираюсь вместе со своими друзьями-соседями по экопоселению в ближайшее время начать воплощать её в реальность.
И уверен, что потомки скажут спасибо за лес, который им достанется. А благодарность потомков и есть самое ценное, что может нажить человек за время жизни своей на Земле.
Но — вернёмся к нашим вопросам.
Какие бывают нарушения
К сожалению, концепция устойчивого лесопользования, разумных выборочных рубок и бережного отношения к лесу пока далека от того, чтобы воплотиться в букве лесного закона, который по сей день рассматривает лес исключительно как источник древесной кубатуры, а варварские сплошные рубки как единственный способ эту кубатуру получить.
Но у нас своя задача, которую нужно решать — сохранить лес хотя бы вокруг себя.
Как это можно сделать? Опираясь на закон.
-
-
- Требования его таковы. Если это рубка главного пользования, то она запрещена:
- В ООПТ — Особо Охраняемых Природных Территориях, таких, как заповедники, заказники, национальные парки и так далее;
- В водоохраной зоне — 50-200 метров от речек, ручьёв, водоёмов;
- В разнообразных защитных зонах, в том числе дорог, сельских населённых пунктов, дачных и садовых товариществ (один километр от границы);
- На опушках леса;
- И много где ещё.
-
Полная информация содержится в правилах рубок, очень советую найти и прочитать.
Если это санитарная рубка, то, скорее всего, она назначена незаконно и проводится с грубейшими нарушениями. Найдите Санитарные правила в лесах РФ, там всё есть. Как и в какие сроки убирать делянку, какие деревья считаются больными и подлежат удалению и многое другое.
Не бойтесь казённого языка, берите в руки маркер и читайте, отмечая нужные вам места. Работы часа на два, а результат потрясающий! Если заставить лесорубов отводить рубки и вести их по всем правилам, им делать это станет просто невыгодно.
Но мы, как правило, начинаем изучать законы и действовать только тогда, когда деваться уже некуда. То есть когда уже стоят вагончики, ревут бензопилы и на ваших глазах падает любимый лес…
Что делать?
Прежде всего, убедиться для себя в законности вырубки, о чём уже говорилось выше. Но надо сказать, что практически все вырубки, которые нас действительно беспокоят и возмущают, являются именно незаконными, или ведутся с грубейшими нарушениями. А значит, их можно и нужно останавливать!
Как защитить свой лес
Во-первых, как граждане Российской Федерации вы уже имеете очень серьёзные права. Такие, как право на жильё и право на чистую окружающую среду.
Во-вторых, вы имеете дополнительные права как местные жители, или как владельцы дачных участков.
В-третьих, существует множество органов исполнительной и законодательной власти, которые обязаны помогать вам ваши права реализовывать. Несмотря на то, что уже сами зачастую давно забыли об этом.
А это действительно именно так. Созидательные по своему изначальному замыслу органы власти превратились почти поголовно в сугубо надзирательные. То есть вместо того, чтобы помогать людям жить и решать их проблемы, они занялись тем, что непрерывно своих сограждан мучают, заставляя стоять в бесконечных очередях и гоняя из кабинета в кабинет за какими-то ненужными бумажками.
И это общая черта современной российской действительности.
Анализом причин, к этому приведших, мы займёмся как-нибудь в другой раз, а сейчас отметим, что восстановление созидательных, человеколюбивых функций органов управления страной является обязательным этапом создания нормального гражданского общества, в котором будет приятно и радостно жить как «простому» народу, так и работникам этих самых органов.
Итак, останавливать рубку леса, при малейшем вашем подозрении в её незаконности, должна милиция. Для этого пишете заявление участковому либо от юридического лица, либо от граждан. Чем больше подписей, тем лучше. Если участковый медлит или отказывается, незамедлительно обращаетесь к его начальству. О своих действиях обязательно ставите в известность главу местного самоуправления — сельского поселения или подобного органа. Если он вас поддержит, будет ещё лучше.
А дальше вопрос интересный. По идее, от вас больше ничего не требуется. Милиция сама должна обратиться в организацию, контролирующую деятельность лесных властей — лесхоза и лесничества. На настоящий момент это региональное отделение Росприроднадзора и природоохранная прокуратура.
Но согласно нашим с вами наблюдениям, приведённым выше, милиция вряд ли будет этим заниматься, и вам придётся-таки взять дело в свои руки. Однако остановить вырубку до выяснения обязана именно милиция. Мы этого не знали и тратили силы на пикеты.
Далее. Для написания дальнейших заявлений вам потребуются исходные данные вырубки. Во-первых, они должны быть на столбиках, обязанных стоять по краям делянки с надписью, направленной в её центр. Надпись расшифровывается просто. К примеру, 16-9 САНС-07 5-2.2. В первом ряду 16-9 означает 16-й квартал (квартал это, как правило, квадрат километр на километр), девятый выдел. Выдел — это стационарный, нанесённый на карту, участок квартала. Следующий ряд САНС-07 означает тип рубки (здесь санитарная сплошная) и год — 2007-ой. Следующий ряд означает номер делянки и её площадь в гектарах. У нас это пятая делянка площадью 2.2 га.
Имеет смысл попробовать посмотреть лесорубный билет у тех, кто валит лес. Слова простые — мы местные жители, имеем право(!) знать, что у нас тут под носом происходит. Откуда право? Из конституции. Если не в курсе — почитайте, а нам давайте показывайте билет, или любой другой документ на право рубки. Их формы периодически меняются. А если у нас его нет? Пусть едет тот, у кого есть и везёт сюда. Без документа, подтверждающего правомочность рубки, работать нельзя.
Думаю, в местное лесничество съездить по-любому нужно. Вы ведь не хотите портить с ними отношения? А значит, говорите по-хорошему. Например: «работайте пожалуйста, мы вам не мешаем, не проверяем законность, соблюдения правил и проч. Но в данный момент вы вторглись в сферу наших интересов (объясняете каких). Давайте по-хорошему. Вы просто тихо отменяете данные рубки (что бы ни говорили, возможность есть всегда), а мы дальше дело не запускаем».
И, чтобы в вашей компетентности не сомневались, описываете свои дальнейшие возможные действия. Разговор будет долгим, и вряд ли они пойдут вам навстречу. Но совесть ваша будет чиста.
Дальше есть целый ряд путей, которые вы можете задействовать одновременно или по очереди.
Путь первый — по вертикали. Обращаетесь официально с вашей просьбой (требованием) в лесничество, затем в областное управление лесного хозяйства, затем в Федеральное Агенство лесного хозяйства. Скорее всего они будут, как и в нашем случае, всячески прикрывать друг друга. И это понятно — система-то одна, все друг друга знают, встречаются на планёрках, банкетах, имеют общие дела, возможно…
Путь второй — через ведомства, которые созданы именно для надзора над теми, кто работает. Это Росприроднадзор. Структура у него такая. Все функции переданы в регионы (субъекты федерации), руководителей которых назначают губернаторы, но с согласия головной — федеральной — организации. Её функция в том, чтобы следить за работой региональных. Заявление подаётся в область (у нас это Управление Росприроднадзора по Калужской области) или сразу наверх, в Росприроднадзор. Вниз оно и так попадёт, но будет звучать убедительней.
Есть ещё природоохранная прокуратура, которая, как нам объяснили, должна реагировать немедленно в том случае, если обращение в лесные ведомства не помогают. Лично нам зам. прокурора сказал, что по нашему заявлению готов приехать и начать разбираться на следующий же день. Мы к нему не пошли, избрав путь через Росприроднадзор. Может быть, напрасно.
Путь третий — через ОБЭП или Прокуратуру. Любые незаконные рубки, в частности санитарные, являются хищением народного имущества. А именно леса, который сейчас немало стоит. Огромное преимущество данного пути заключается в том, что это совершенно независимые, не связанные с лесом ветви власти. Причём функции ОБЭП — искать и выявлять нарушения, раскрытие которых помогает работникам двигаться по служебной лестнице. И не отреагировать на заявление они просто не могут.
Путь четвёртый — через органы государственной власти. Это письмо с подписями Губернатору (который и назначает областное руководство лесами) и президенту. Или так: Губернатору с копией президенту. Очень хорошо действует даже просто упоминание о намерении написать такое письмо, а само письмо тем более. Губернатора и президента очень боятся.
Путь пятый — через привлечение внимания со стороны СМИ, общественных природоохранных организаций и так далее. Чем больше шума, тем лучше.
Есть и другие пути воздействия, но тех, которые упомянуты, уже вполне достаточно.
Что дальше?
У нас пока всё тихо. Лесорубы жгут порубочные остатки и вывозят спиленный лес, начальство, похоже, готовится к проверке, а мы, наконец, получили возможность заняться своими делами.
Думаю, санитарных рубок поблизости больше не будет.
Убедившись в том, что кроме нас никто лес не убережёт, и став на порядок грамотнее, мы будем отныне следить за всей деятельностью, происходящей в лесу рядом с нами. Увидев людей с бензопилами, спрашивать у них документы на право проведения рубки и проверять их законность. Что и как делать, мы уже знаем.
Дождавшись письменных ответов на все наши письма, мы выясним, каковы были их следствия и устраивают ли они нас. Были ли проверки, что они показали, кто наказан и наказан ли вообще. Если не устраивают — будем решать, что делать дальше. Как вы уже поняли, варианты есть.
И главное — мы убедились в том, что отстоять лес совершенно реально и не так уж трудно. Причём законными методами. И хотим рассказывать об этом всем, кого волнует тема защиты леса, потому что чем больше людей подключится к его охране, чем больше будет заявлений, протестов и громких дел, тем больше у нас с вами шансов отстоять и сохранить для потомков нашу замечательную, обильную, красивую и разнообразную Природу.
Автор сердечно благодарит всех своих соседей по экопоселению, дружно взявшихся за защиту нашего леса, всех наших старых и новых знакомых — сотрудников природоохранных организаций, активно помогавших нам хорошими советами и авторов лесных сайтов Интернета. Спасибо!
Лазутин Фёдор, 1 февраля 2008 года.
Калужская область, Малоярославецкий район, экопоселение Ковчег.